В XVI-XVII вв. Европа еще не освободилась от страха перед голодом. Пища основной массы населения оставалась довольно однооб-разной. Основу рациона составляли зер-новые — пшеница, рожь, ячмень, просо.

«Хлебное меню» дополняли гречка, а на юге Европы еще и завезенная из Амери-ки кукуруза. Из них готовили супы и каши. К продуктам массового потребле-ния относились также бобы, горох, чечевица. Мяса — говядины, баранины, свинины, курятины — потребляли доста-точно много. Готовили блюда из дичи — мяса кабанов, оленей, косуль, зайцев, а также куропаток, жаворонков, перепе-лов. Специально для еды разводили голубей. Свежее мясо стоило дорого, поэтому на столе у простолюдинов более привычной была солонина.

В прошлое уходила «мания пряностей»: их использовали уже не так много, как в Средние века. Отчасти это объяснялось появлением новых овощных культур — спаржи, шпината, зеленого горошка, цветной капу-сты, помидоров, кабачков, кукурузы и картошки, отчасти — уменьше-нием потребления несвежего мяса. В обычный рацион европейца входили также сыры, яйца, сливочное масло, молоко, оливковое масло. Долгое время Европа была ограничена в сладостях. Сахар сначала считали лекарством и продавали лишь в лавках аптекарей. В XVI в. его полу-чали из сахарного тростника трудоемким и дорогим способом. Поэтому сахар оставался предметом роскоши, хотя его потребление постепенно росло.

Почти половина года приходилась на постные дни. Тогда наступал черед даров моря. Свежая, но особенно копченая, соленая и сушеная рыба заметно дополнила и разнообразила стол. Балтика и Северное море кормили сельдью, Атлантика — треской, Средиземноморье — тунцом и сардиной. Также в реках, озерах и прудах водилось много рыбы.

Пили преимущественно натуральное виноградное вино. Подлинным народным напитком было пиво, а в Северной Франции — сидр. К их потреблению побуждала не столько любовь к хмельным напиткам, сколько плохое качество воды, особенно в городах. Водопроводов суще-ствовало мало. Использовали талый снег, речную и дождевую воду. Осо-бенно опасно было пить воду из рек, поскольку в них выливали вредные отходы красильного, дубильного и других ремесел. Такую воду очища-ли, пропуская через мелкий песок, а потом продавали. Ежедневно по улицам Парижа разносились крики 20 тыс. водоносов, каждый из кото-рых доставлял по 60 ведер воды в квартиры многоэтажных домов.

Франсиско Сурбаран. Натюрморт. 1630-1635 гг.

Благодаря Великим географическим открытиям в Европу проникли новые напитки — шоколад, чай и кофе. Шоколаду приписывали лечеб-ные свойства, но и побаивались: во Фран-ции противники напитка распространяли слухи, как будто у тех, кто употребляет шоколад, рождаются черные дети.

Чай из далекого Китая привезли в начале XVII в. голландцы. Душистый напиток долго оставался привилегией знати и только с XVIII в. вошел в широ-кое употребление.

Особенно по вкусу пришелся кофе, с которым европейцы познакомились в мусульманских странах. В XVII в. Париж буквально наводнили бродячие торговцы- армяне в живописных турецких тюрбанах. Вскоре распахнулись двери многочислен-ных уютных кофеен, где за чашкой кофе встречались и вели нескончаемые беседы аристократы, политики и люди искусства. Повсюду на улицах появились жен-щины, которые из специальных бачков с краниками и подогревом продавали обыч-ным горожанам разбавленный молоком горячий кофе. Материал с сайта

С XVI в. заработали многочисленные таверны, где за выпивкой и закуской можно было пообщаться с друзьями, поиграть в карты или кости. Нередко такие таверны становились настоящим пристанищем для преступников и мошенников, особенно в бедных кварталах.

Вопросы по этому материалу:

История человечества тем интересна, что ее можно рассматривать с разных точек зрения. В советский период, по понятным причинам, главное место уделялось социально-экономическим отношениям и, связанным с ними, народным волнениям. К счастью, сегодня историки могут анализировать историю человеческой цивилизации с более широких позиций. Согласитесь, для большинства из нас узнать о повседневной жизни в прошедшие века куда интересней, чем, допустим, о причинах крестьянского восстания под предводительством Уота Тайлера.

А так как кулинария представляет собой часть повседневной жизни, по этой причине постараемся сегодня, хотя бы в общих чертах, ответить на вопрос: «Чем питались в Новое время?». Однако прежде оговоримся, что все-таки следует разделить привычки питания, присущие аристократии и простонародью, составлявшему большинство европейского населения.

Итак, Европа, верная традициям старины, продолжала питаться в Новое время кашами и грубыми похлебками. Например, французские крестьяне готовили грюмель – кашу из овса, а также гру – гречневую кашу на воде или молоке. Не меньшей популярностью у них пользовалась каша, сваренная из проса. И все-таки основой питания европейцев оставался хлеб: белый у людей состоятельных и ржаной с отрубями у бедняков. В голодные годы им на смену приходил овсяный, ячменный и даже гречишный.

Трапеза в крестьянской семье

Пшеничный белый хлеб выпекали еще в Средневековье, однако стоил он дорого и всегда считался роскошью. Дюпре де Сен-Мор писал в начале XIX века: «Во всех французских, испанских, английских населенных местах не более двух миллионов человек едят пшеничный хлеб». То есть, приблизительно 4% населения Западной Европы могли себе позволить иметь на столе мягкий белый хлеб. Его выпекали из отборной крупчатой муки, замешенной на пивных дрожжах, а не на закваске.

Известно, что королева Мария Медичи очень любила белый хлеб по-королевски, в который выше названных ингредиентов добавляли еще и молоко. Однако в неурожайные годы нередко вводились ограничения на выпечку белого хлеба. Так, в 1740 году в Париже Парламент разрешил выпекать только серо-белый хлеб, запретил булочки и даже использование мучной пудры для париков.

Отдельно следует сказать несколько слов об употреблении специй. В Новое время в большинстве европейских стран их продолжали использовать в большом количестве, кроме, разве что, Франции. Здесь остракизму не подверглась только гвоздика, перец и мускатный орех. Черный перец был на особом счету – существовало мнение, что он помогает пищеварению, поэтому перчили даже самые невероятные продукты, например дыни.

Остальная же Европа от Португалии до Польши, как и в Средневековье, продолжала с удовольствием приправлять пищу шафраном, кардамоном, корицей, стручковым перцем, имбирем, мускатным орехом, гвоздикой и т.д., критикуя привередливых французов. О последних сицилийский путешественник Мемарана высказался следующим образом: «Французы всегда стараются выделиться, а потому говорят, что пряности (каждый знает, что они великолепны на вкус) не вкусны».

Кроме белого пшеничного хлеба, в начале Нового времени роскошью считался также сахар и перец. В Англии во время правления династии Стюартов к ней причислялись еще и апельсины. Их, как драгоценность, хранили от Рождества до апреля, а то и до мая. С открытием Америки в Европе постепенно приживаются неизвестные до тех пор продукты: картофель, помидоры, кукуруза, подсолнечник. В это же время возникает своего рода мода на определенные блюда.

Если долгие века в Западной Европе на столе, во всяком случае у людей зажиточных, господствовали гуси, теперь их сменили завезенные из Америки индейки. В то же время меню аристократии становится все более похожим на удовлетворение кулинарных причуд: черепаховый суп, устрицы, рябчики, овсянки, лососи, ананасы и земляника, выращенные в оранжереях. Все это подавалось с замысловатыми соусами, где смешивались всевозможные ингредиенты: миндаль, перец, мускус, пряности, розовая вода и т.д.

Впрочем, более «простые» блюда, которыми довольствовалась аристократия Средневековья, не исчезли полностью, но считались весьма заурядными. Например, дикий кабан, целиком зажаренный на решетке. Предварительно его шпиговали гусиной печенкой, поливали топленым салом и изысканным вином. Разумеется, от обильного застолья всегда оставалось немало объедков, которыми затем лакомились слуги или же их перепродавали рыночным торговцам.

Скажем, четверть жителей Версаля кормилась остатками блюд с монаршего стола, продаваемыми на местном рынке. Большинство любителей поесть «по-королевски» принадлежало к мелкому дворянству. Благородные, но бедные, они предпочитали покупать объедки редких кушаний из дворца, нежели, подобно буржуа ( о, ужас !), в харчевне или у себя дома получить на обед свежеприготовленного каплуна, политого бургундским вином.

Но чем же питались в Новое время крестьяне и городские низы? Их «продовольственный паек» был начисто лишен причуд и гастрономических изысков. Основу бедняцкого рациона составляла гороховая или бобовая похлебка, капуста, лук, репа, грибы, брюква, орехи, некоторые фрукты, а из белковых продуктов – яйца и куры.

В раннее Новое время, по сравнению с поздним Средневековьем, рацион питания существенно не изменился, хотя в результате Великих географических открытий в нем появились новые блюда. Питание знати и простолюдинов, крестьян и горожан существенно отличалось.

Еда была довольно однообразной. Из зерновых культур чаще потребляли пшеницу, рожь, просо, овес, ячмень, впоследствии гречку, кукурузу. Из них выпекали хлеб и лепешки, готовили супы и каши.

Хлеб бедняков отличался от хлеба богатых. Состоятельные люди ели пшеничный хлеб из просеянной муки. Чтобы он был мягким и пышным, его замешивали па дрожжах. Крестьяне же довольствовались ржаным хлебом из муки грубого помола. В него добавляли также рисовую муку, а в голодные годы желуди и корни.

Важным дополнением к зерновым были бобовые: бобы, горох, чечевица. С гороха даже выпекали хлеб. Состав овощей и фруктов, которые выращивали европейцы, практически не изменился. Однако от арабов к европейцам завозили апельсины и лимоны, из Египта — миндаль, с Востока — абрикосы, из Америки — дыни, кабачки, мексиканский огурец, сладкий картофель (батат), фасоль, томаты, перец, какао, кукурузу, картофель.

Растительную пищу разнообразили рыбой. Чаще готовили сельдь, треску, тунца, сардины. В Чехии, например, в прудах разводили карпов. Богатые люди могли приобрести морскую рыбу.

Рыба была одним из главных продуктов питания во время поста, поэтому городские власти, руководство школ и госпиталей задолго до Великого поста делали значительные запасы различных видов рыбы, которую солили, коптили, вялили т. п. Кроме того, люди постились в среду, пятницу и субботу. В общем, примерно 150 дней в году были «постными».

Ели также и мясо, в Центральной и Восточной Европе — более говядину или свинину, а в Англии, Испании, Франции и Италии — баранину. Любили блюда из дичи, домашней птицы, даже голубей. Горожане потребляли мяса больше, чем крестьяне.

В раннее Новое время резко возросло потребление сахара, который производили в заморских колониях. Сахарные заводы строили также в европейских городах.

Со второй половины XVI в. в Европе популярными становятся горячий шоколад, кофе и чай. Считалось, что шоколад обладает лечебными свойствами, является средством против дизентерии, холеры, ревматизма, бессонницы и т. д.

Однако в бедной крестьянской семье королевской едой были даже кусок сала или сыра с хлебом и луковицей. Зато на праздники или свадьбы семья резала последнюю скотину и выносила из кладовой все, чтобы потом вспоминать это в голодные дни.

В эпоху раннего Нового времени все большее значение приобретает не пища, как сам процесс принятия пищи. Речь идет о сервировке стола, порядок подачи блюд, застольные развлечения, общение, манеры и т. д.

Столовая посуда стал намного красочнее. Почетное место на столах отводилось специальным подставкам для различных блюд — треножники, а также салатницы, солонки и сахарницы. Тарелки, миски, бокалы стали делать из металла: для королей и знати — из серебра, позолоченного серебра, а иногда даже из золота. С XVI в. растет спрос на оловянную, фаянсовую, разноцветную посуду из стекла. Посуду декорировали эмалью, металлом и даже хрусталем.

Из столовых приборов важнейшими были ложка и нож. Большим ножом нарезали мясо на общих блюдах, с которых каждый брал кусок ножом или руками. В XVI в. начинают пользоваться вилкой, а иногда — индивидуальной посудой. В частности, в конце XVI в. в Швейцарии даже в кабаке каждый посетитель имел свои ложку, нож, тарелку и бокал. Простонародье и в дальнейшем пользовался деревянной и глиняной утварью.

город европейский античный цивилизация

Вы уже познакомились с экономическим и политическим развитием европейских стран в начале нового времени. Но представляете ли вы, в каких условиях изо дня в день жили люди того времени? Какова была продолжительность жизни? Что люди ели, чем болели, чего боялись и о чем просили Бога?

«Избави нас, Господи, от чумы, голода и войны». Из истории средневековья вы знаете, что крестьяне не раз поднимали восстания против сеньоров, вели настоящие войны. Боролись за свои вольности и города. Но это бывало не так уж и часто. Свою личную несвободу и многочисленные повинности крестьяне воспринимали как должное: ведь так было при отцах и дедах. Сеньоры тоже понимали, что худой мир лучше доброй ссоры.

Повседневными же врагами человека в это время были чума, голод и война.

«Избави нас, Господи, от чумы, голода и войны» - этими словами начиналась молитва французских крестьян в XVII в.

Постоянные войны рождали у населения чувство неуверенности и страха. Войны грозили разорением, грабежом, насилием, убийствами. В те времена война кормила себя сама: солдаты жили за счет беззащитных горожан и прежде всего крестьян, лишенных права носить оружие.

Другой причиной неуверенности и страха людей был голод или его угроза. Голод был частым гостем прежде всего из-за крайне низких урожаев. В Германии, например, между 1660 и 1807 гг. в среднем каждый четвертый год был неурожайным.

И наконец, страх вызывали эпидемии, прежде всего чумы и оспы. Чума, бывшая бичом в эпоху средневековья, не оставляла людей и в начале нового времени. В Париже, например, чума свирепствовала в 1612, 1619, 1631, 1638, 1662 и 1688 гг. Шесть эпидемий только за одно столетие! С XVIII в. наступает некоторое облегчение, и все же в 1720 г. в Тулоне и Марселе случилась страшная эпидемия чумы. По словам историка, в результате эпидемии погибла половина марсельских жителей. Улицы были полны трупов, которые некому было убирать.

Не умели в то время лечить и такие болезни, как оспа и сыпкой тиф. В XVIII в. оспа поражала 95 человек из 100, а умирал каждый седьмой больной. Сыпной тиф (его называли алой лихорадкой) буквально косил людей.

Чувство страха и неуверенности поддерживалось чередой этих бедствий. Не успеет население оправиться от эпидемии, как начинается холодная зима, затем следует неурожай, и так бесконечно. Только в XVIII в. европейцы смогли вырваться из этого страшного круга.

«Столетия редкого человека». В таких условиях европейское население росло медленно, а то и не росло совсем. Особенно высока была смертность среди новорожденных. Немногие дети успевали стать взрослыми. В те времена сорокалетние считались стариками и мало кому удавалось дожить до 70 лет. Средняя продолжительность жизни была 30 лет.

Только в XVIII в. начинается постепенный рост численности населения (от 100 млн человек в 1650 г. до 187 млн человек в 1800 г.). «Столетия редкого человека» уходят в прошлое. Особенно коротка была жизнь женщин. Чаще всего они умирали между двадцатью и сорока годами. Вы спросите - почему? Сказывался тяжкий, непосильный труд в поле и дома, отсутствие медицинской помощи при родах, вечные заботы. Кто, как не женщина, при недостатке еды отдает свой кусок детям и мужу, кто больше заботится о том, чтобы было чем натопить комнату в стужу, как-то одеть и обуть семью? В XVI в. две трети населения европейских стран составляли мужчины и только одну треть - женщины.

«Грим и пудра вытесняют мыло». Размах эпидемий можно объяснить прежде всего низким уровнем личной гигиены и почти полным отсутствием медицинской помощи.

Нижнее белье прочно вошло в повседневный быт человека только в XVIII в. Еще сложнее обстояло дело с мытьем. Если в XIV-XV вв. бани имелись в каждом городе и охотно посещались его жителями, то в XVI-XVIII вв. они почти исчезают или сохраняются как место лечения. Объяснить это просто: с ростом эпидемий они превратились в рассадник заразы и их стали бояться. В Лондоне, например, в 1800 г. не было ни одного банного заведения. Правда, в зажиточных домах имелись «мыльни», расположенные в полуподвальных помещениях, где стояли деревянные кадки и можно было вымыться горячей водой. Ванные комнаты очень большая редкость даже в богатых домах.

Распространению эпидемий способствовало и отсутствие канализации. Это было особым бедствием городов. Проблемой очистки Парижа занималась даже Французская Академия наук.

«Скажи мне, что ты ешь, и я скажу тебе, кто ты есть!.» В те времена питание европейцев зависело от времени года и от климата. Но главное - от имущественного положения семьи. Недаром говорили: «Скажи мне, что ты ешь, и я скажу тебе, кто ты есть!.»

В XVI-XVIII вв. основу питания составляли растительные продукты, да и то в силу низких урожаев их недоставало. «Хозяин может быть доволен, когда его владение приносит ему в целом, с учетом плохих и хороших лет, сам - пять, сам-шесть», - писал историк в XVIII в.

Пшеница, рис, кукуруза (появившиеся после открытия Нового Света) были малодоступны, белый хлеб до XVIII в. являлся редкостью и считался предметом роскоши. В период раннего нового времени европейцы питались грубыми похлебками и кашами, в деревне ели в основном овес, просо, ячмень.

Только между 1750 и 1850 гг. произошла «революция» белого хлеба, к этому времени пшеница вытеснила прочие зерновые (прежде всего в Англии).

Труден был и путь картофеля на стол европейца - к этой культуре, привезенной из Нового Света, долго относились с недоверием. Окончательно она вошла в рацион питания на рубеже XVIII-XIX вв., но картофель в Европе считался пищей бедняков.

Мясо население европейских стран ело не часто, обычно раз в неделю, да и то солонину. Так было и в Германии, и в Англии, и в других странах.

Очень важным дополнением к такой скудной пище являлась рыба. В прибрежных городах и деревнях она помогала выжить, и вырастить детей. Потребление рыбы предписывалось и религией, гак как в христианском календаре насчитывается более 150 постных дней. Среда, пятница, суббота - постные дни, когда есть мясо не могли даже богатые люди, а вот рыбу - пожалуйста. В постные дни на рынках не разрешалось продавать мясо и масло.

В домах богатых людей и в те времена пища была разнообразной и обильной. Делая попытки определить калорийность дневного потребления пищи, ученые сделали вывод, что она колебалась от 2,5 тыс. калорий в бедных семьях до 6 - 7 тыс. калорий в богатых.

В XVIII в. в Европе вошли в употребление новые напитки - чай, кофе, шоколад. Современник писал в 1782 г.: «Нет ни одного буржуазного дома, где бы вам ни предложили кофе. Нет ни одной продавщицы, кухарки, горничной, которая бы ни пила за завтраком кофе с молоком». В XVI-XVII вв. в Европе возрастает потребление сахара.

Вкусная еда имела много почитателей, и уже в XVI в. существовали кулинарные книги и умелые повара (эта профессия высоко ценилась). Судя по рецептам приготовления пищи, в те времена готовили изысканные блюда из мяса, дичи, рыбы, овощей. В пищу добавляли много пряностей. Развито было и домашнее консервирование фруктов и овощей.

В домах богатых горожан имелись кладовые и погреба для хранения припасов. Семьи вели специальные книги, где планировали все необходимые закупки продуктов и других предметов первой необходимости. Ведение домашнего хозяйства считалось делом сложным, каждый член семьи имел свои обязанности.

В богатых домах большое внимание уделялось обустройству кухни. Разной величины и разного назначения кастрюли, сковороды, миски составляли гордость хозяйки.

Менялись эпохи - менялась мода. Все знают, что мода не стоит на месте, что фасоны причесок, одежды бесконечно изменяются. Но что стоит за этим движением моды? Что влияло на ее изменения в раннее новое время?

Когда в Италии в эпоху Возрождения пробудился интерес к личности человека, мода установила новые каноны красоты лица и тела. Идеалом стал считаться высокий рост, тонкая талия, красивый рот, белые зубы. В моду вошли белокурые волосы и высокий лоб. Волосы стали красить, над лбом их сбривали, а брови выщипывали. Наиболее модными женскими прическами становятся толстые и длинные косы. Прически дам из высшего общества украшались тонкими сеточками, изготовленными из золота и серебра. Этот идеал красоты воплощен на портретах художников эпохи Возрождения.

При помощи одежды старались показать, к какой группе общества принадлежит тот или иной человек. Эту задачу решили с помощью рукава, который не пришивался к платью, а прикреплялся на плече при помощи лент. Фасон рукава и свидетельствовал о положении человека в обществе. Женские платья богато украшались вышивкой, золотыми цепями и другими драгоценностями. В мужской моде стали популярны плащи: для молодых - короткие, для пожилых - длинные. И сейчас такие длинные плащи сохранились в ряде стран как университетская одежда.

Одним из самых модных головных уборов считался берет, украшенный перьями.

Возвышение в XVI в. Испании выдвинуло моду и нравы испанского двора, этой моде подражали во всех странах. В отличие от моды итальянского Возрождения, стремящейся подчеркнуть красоту тела, испанская мода оказалась под влиянием геометрических форм. Костюмы шились из дорогого бархата и парчи, расшивались золотыми и серебряными нитями, украшались драгоценными камнями и жемчугом, золотыми цепочками и поясами, а также очень дорогими воздушными кружевами. После открытия Нового Света золота и драгоценных камней в стране имелось достаточно. Испанская мода естественные формы тела заменяет искусственными: этому помогают подбитые толстыми тканями мужские куртки (их называли «гусиное брюхо»), корсеты, металлические пластинки на лифе женского платья. Юбка поддерживалась металлическими обручами, на которые ткань натягивалась как на барабан. Женские платья были тверды и неподвижны, и женщина в них выглядела как неприступная крепость. Талию делали очень узкой, а на треугольном лифе (прямая линия плеч и зауженная талия) носили нагрудные крестики, украшенные драгоценными камнями, которые должны были демонстрировать всем веру и богатство.

Мужские костюмы напоминали костюм рыцаря. Испанская куртка, подбитая ватой, с подчеркнуто стройной талией и короткими полами напоминала рыцарские латы. Жесткие кружевные воротники сделаны как бы из металлических пластин, защищавших шею. Средневековый шлем заменяла высокая жесткая шляпа с узкими полями. Испанские костюмы являлись образцом портновского мастерства - испанская мода славилась на всю Европу.

Во второй половине XVII в. в пору расцвета абсолютизма центром моды становится Франция. С этого времени моду Европе стал диктовать Париж.

Мужчины носили камзолы из парчи, нижний жилет и брюки до колен. Около 1640 г. в моду вошли мужские парики с завитыми локонами. Дамы тоже носили сложные прически, которые поддерживались каркасом из проволоки. Их платья шились из парчи и шелка, богато украшались кружевами. Модными дополнениями являлись шейные платки, веера, пуговицы, бахрома. Обувь украшалась серебряными пряжками. Талия по предписанию моды должна была быть не толще, чем у осы, и для этого ее нещадно затягивали в корсет.

Как вы поняли, костюм был визитной карточкой человека: по нему можно было определить, к какому слою общества принадлежал человек. Поэтому, если даже у крестьянина или горожанина водились деньги, он не имел права одеваться как представители высшего общества. Существовали даже «запретительные» постановления, касающиеся костюмов.

В 1548 г. Карл V, король Испании и император Священной Римской империи, издал указ, в котором говорилось, что одежда должна помогать отличить «князя от графа, графа от барона, барона от бюргера, а бюргера от крестьянина». Как видите, одежда отражает историческую эпоху, ее порядки, взгляды на жизнь, представления о красоте.

В раннее новое время, как и прежде, повседневная жизнь людей была нелегка. Голод, войны, болезни подстерегали человека ежедневно. Жизнь была короткой, население росло медленно.

Введение

Актуальность работы. Представители гуманитарных наук отмечают в современном мире наличие не только экологического, но и, культурно-антропологического кризиса, связанного с утратой идентичности, разрушением традиционной системы, ценностей и распадом внутреннего единства культуры.

В нынешней ситуации назрела потребность в осмыслении быта, как части обыденной, повседневной жизни и ценности современной культуры, и в утверждении их исторической и культурной значимости. Быт и повседневность - это действительность, в которую человек погружен каждый день и каждый час, которую он переживает в своих ощущениях и создает в общении с другими людьми. Анализ ментальных структур повседневности позволяет постичь быт в рамках обыденной жизни людей, в ее реально-практических формах, как часть культуры - за внешне-предметными и событийными проявлениями увидеть те символические смыслы, которые, в том числе, являются внешней опорой идентичности, ее бытовым горизонтом. «Быт»,- по выражению Л.М. Баткина,- это, в конечном счете, проявление бытия эпохи, ее коренных свойств, дающих о себе знать в более обыденном, обедненном, ссохшемся, ситуативном, «бытовом» модусе». Обыденность как мир предметов и чувственных ощущений, мир социокультурной коммуникации и здравого смысла сегодня рассматривается как социально-культурное явление.

Жилище человека, как часть среды, в которой проходит его повседневная жизнь (дом, квартира, комната), предстает в качестве «хронотопа», наполненного вещами, знаками, смыслами, функциональными составляющими. Предметно-бытовое окружение человека является одной из ярких социокультурных характеристик, а пространство интерьера жилища и его вещное наполнение рассматриваются в качестве форм проявления социального пространства и культуры быта в целом.

Интерьер является средоточием архитектуры и дизайна, предметом изучения истории, искусствоведения, антропологии, социологии, психологии и пр. Разнообразие научных подходов и многообразие собранных разными научными дисциплинами фактов и феноменов требует философско-культурологического и антропологического обобщения. В этом и заключается необходимость изучения данной проблематики.

Объектом работы является европейская культура жизни и быта в Новое время.

Предметом работы являются элементы бытовой жизни и культуры людей в Новое время.

Целью работы является анализ изменения европейской жизни и быта в Новое время. Для достижения указанной цели нам предстоит рассмотреть и выявить особенности: культуры, населения, городской жизни, образца поведения, семьи, костюма, жилья, стола людей в Новое время.

Хронологические рамки охватывают период с XVII-XIXвв.

Теоретической и методологической основой работы являются сравнительно-исторический и морфологический методы исследования. Работа выполнена с опорой на данные антропологии, этнографии, археологии, истории и социологии культуры, исторической психологии, а также истории и теории архитектуры.

1. Повседневная жизнь в эпоху абсолютизма в Европе

.1 Характеристика сословий общества

XVII и XVIII века - время расцвета абсолютизма. Разнообразны его политические формы и модели, различна его эволюция в отдельных странах, однако все они имеют нечто общее в культурно-бытовой сфере. Абсолютизм диктует обществу определенные правила поведения, навязывает целевые установки, санкционирует моральные нормы. Абсолютистская идеология формирует роялистскую психологию в различных слоях общества. Королевская особа выделяется не по принципу знатности, богатства или власти (хотя все это имеет место), она выше простых смертных в силу божественного характера монаршей власти, и потому имеет право начертать своим девизом: "Государь - образ и подобие Божие", как это сделал Карл Евгений, герцог Вюртембергский. Льстивый эпитет "король-солнце", данный придворными Людовику XIV, адекватно отражает тот божественный статус, который, согласно абсолютистской идеологии, неотъемлемо принадлежит государю: он подобен Богу, трактуемому не в христианской, но в языческой традиции. Придворные молятся, стоя спиной к алтарю, лицом к своему монарху.

Божественность и всевластие монарха требуют создания соответствующих форм обихода, что находит свое выражение в тщательной разработке придворного церемониала. Наследница бургундского двора Испания Габсбургов все более теряет в XVII в. свое влияние. Ее закосневший церемониал не отвечает новым требованиям, и она вынуждена уступить пальму первенства Франции. Придворный этикет последней со второй половины XVII в. становится эталоном для всех королевских дворов Европы, закладывая на долгие годы основы "супрематии французского языка, манер, мод, удовольствий". Парадная, полная роскоши придворная жизнь в версальской резиденции представляется "колыбелью хорошего просвещенного тона". Она ассоциируется с высокими достижениями культуры и искусства: драматургией Расина и Мольера, музыкой Люлли, постройками Перро и Ардуэна-Мансара, декоративным искусством Лебрёна, парковыми ландшафтами Ленотра. Рассчитанный до тонкостей церемониал создает упорядоченность обихода. Он чрезвычайно сложен: кто, где и когда занимает то или иное место, имеет те или иные права, получает тот или иной титул? Придворный этикет - настоящая наука, в которой должен хорошо разбираться король и его окружение, здесь все преисполнено глубочайшего смысла и чрезвычайно важно. Придворная аристократия придавала огромное значение любым мелочам, борясь за обладание теми или иными привилегиями. Очень почетным считалось разрешение сидеть в присутствии высочайших особ, так называемое "право на табурет". (Имевшие его дамы именовались "табуретками". Были полные и частичные "табуретки" - последним полагалось сидеть только по утрам. Кого-то из них следовало целовать, кому-то подавать руку и так до бесконечности.) Этикетность пронизывает весь служебный, общественный, семейный быт, она формирует "массовую однотипную организованность", особо регламентируемые формы поведения подданных. Это касается внешнего облика, манер, в том числе речи, походки. Постепенно изменяется речевая артикуляция - появляется декламация, риторичность, пластика приобретает минуэтную выступку, специфическую постановку корпуса, ясно видимые на картинах того времени.

Чинное, размеренное течение придворной жизни, подобное пьесе классицизма, прерывается суматошным безумием праздников, когда, не считаясь с расходами, все спешат поразить, блеснуть, ослепить. Кавалеры и дамы сражаются из-за портных и модисток, парикмахеров и прочих мастеров. Их переманивают деньгами, силой увозят друг у друга. Роскошны празднества Версаля. "В большой галерее Версальского дворца зажгли тысячи огней. Они отражались в зеркалах, покрывавших стены, в бриллиантах кавалеров и дам. Было светлее, чем днем. Было точно во сне, точно в заколдованном царстве. Блистали красота и величие" - описывал в восхищенных выражениях праздник посол Венеции.

Все население, не имевшее дворянского звания, считалось чернью, недостойной называться людьми. Согласно господствовавшим воззрениям, род людской начинается с баронского звания. Простолюдинам был строжайше запрещен доступ в сады и парки, окружавшие резиденции государя. От них требовалось оказывать почтение даже символам власти. Так, в Вюртемберге мещане под страхом телесного наказания обязаны были отдавать честь часовым герцога, снимая перед ними шляпу. Что уж говорить о простолюдинах, если дамы и кавалеры приветствовали короля, склонив голову и преклонив колена. Такие же почести воздавались королевской карете, проезжающей мимо (даже в том случае, если она была пуста).

Особая роль при абсолютизме принадлежит армии, так как она непосредственно олицетворяет военную силу государства и являет собой атрибут абсолютистской символики. На смену рыцарскому ополчению приходит регулярная армия (рекруты и наемники). Война все более механизируется, а армия унифицируется и подчиняется дисциплине. Массовая армия отвечает новым функциональным принципам, таким, как маневренность, гибкость и подвижность войск. Ее идеологи находят в этом особую эстетику - парадность единообразия, совершенство муштры. Военное дело - любимое занятие монархов, как нельзя более отвечающее честолюбивым устремлениям государей. Властители различного ранга и калибра с упоением занимаются организацией войска (вплоть до создания формы), стратегией и тактикой. Монархи играют в "солдатиков", заботясь зачастую не о боеспособности войск, а о внешней стороне: линейности строя, бравом виде солдат, их выучке и выправке. Декоративность порой доходит до смешного, как в случаях с лейб-гвардейцами Вюртемберга или Пруссии.

Одной из характерных черт эпохи становится публичность. Тон задает монарх. Жизнь короля и его семьи протекает прилюдно, на глазах придворных. Им всегда известно, кто и что делает в любое время дня и ночи. Такие процедуры, как леве (утренний туалет короля) и куше (отход ко сну) совершаются также при большом стечении народа. Придворные борются за право присутствовать на них, за почетное место на любой церемонии, тем более что по степени близости к королевской особе измеряется значимость того или иного лица. Публично женятся, рожают детей, умирают. Такова, по описанию Сен-Симона, смерть дофина в 1711 г.: шумная толпа придворных демонстрирует свое горе, они напоказ стонут, плачут и даже рычат, с жадностью следя за горем королевской семьи. Нет и не может быть ничего тайного. Общество желает знать малейшие детали частной жизни, и поэтому все выставляется напоказ - отношения, чувства, мысли. Все демонстрируется перед зрителем, играет на публику. Дух публичности распространяется на все стороны повседневности. Многочисленные приметы свидетельствуют об этом: костюмы, прически, украшения, предназначенные для демонстрации; зеркала, позволявшие насладиться своим представительным видом и ставшие непременным атрибутом не только дворца, но и любого состоятельного дома; мемуарная литература, заполнившая частные библиотеки, так как множество выдающихся, знаменитых или просто именитых современников спешили увековечить себя в воспоминаниях.

Таким образом, на бытовом уровне это находит свое выражение в "интимизации" повседневного обихода, в стремлении скрыть от наблюдателей те или иные стороны жизнедеятельности. (Многие жизненные проявления уже признаются личным, приватным делом, скрываются от посторонних.) Двойная установка: на публичность и одновременно на интимность дает странный симбиоз - появляется феномен пикантности. Возникает своеобразная ситуация "подглядывания" - сторонний наблюдатель вторгается в интимную сферу. Пикантность чрезвычайно любима эпохой и культивируется в различных формах, о чем свидетельствует, в частности, изобразительное искусство (например, мотив качелей в жизни и искусстве).

1.2 Характеристика брака и семьи

Институт брака не связан с провозглашенным культом наслаждения. Брак - это деловое предприятие, сделка, чаще всего коммерческая. Об этом свидетельствует и общая для дворянства и верхушки буржуазии практика заключения ранних браков. Девочка, достигшая 15 лет, - уже невеста, а нередко и жена. Жених и невеста встречаются в первый раз незадолго до свадьбы, а то и накануне. Девушки до брака содержались и воспитывались в каком-либо воспитательном учреждении, в католических странах, как правило, в монастыре. Их забирали оттуда прямо перед свадьбой. Разорение дворянства порождает новое явление - мезальянс: неравный брак между представителями знати и денежного капитала. Отсутствие родовитости не могло служить препятствием, так же как и религиозные различия, если матримониальный союз отвечал меркантильным интересам. Сделка как сделка: с одной стороны предлагается имя, с другой - капитал. Правда, после свадьбы дворяне вспоминают свои "благородные" повадки и третируют партнера, изображая из себя жертву обстоятельств.

В буржуазном кругу, а тем более в мелкобуржуазном вступали в брак, как правило, позднее. Большинство мужчин могли заключать его, только будучи в состоянии содержать жену и детей, поскольку женщины в этих семьях самостоятельно не зарабатывали. В мещанской среде добрачное знакомство длилось долго. Жених, ухаживая, демонстрировал свою солидность, серьезные намерения, невеста - добропорядочность, благоразумие, хозяйственность. Чувствам здесь не было места. Более того, любовь, страсть опасны, их стремились избегать, ведь они несли с собой потрясения, могли разрушить размеренное и спокойное течение жизни, повредить благополучному ходу дел. Жизнь замужней женщины в мелкобуржуазной семье подчинена строгим законам экономного ведения хозяйства, бережливости, ограничена узким кругом интересов: кухня, дети, церковь. Аналогичный образ жизни характерен и для бедных семей. В них, однако, женщина должна была работать наравне с мужчиной, поскольку он не мог в одиночку прокормить всю семью.

Женщины из высших кругов, как правило, не занимались хозяйством и вели светский образ жизни. Поскольку нравы того времени были откровенно свободными, а супружеская верность казалась смешной, то светское общество презирало ее как свойственную черни.

Действительно, если в мещанской среде вследствие недостатка денежных средств благополучие брака покоилось на благоразумии, сдержанности, и потому адюльтер был сравнительно редок, то в аристократических кругах все обстояло иначе. Супруги проявляли взаимную снисходительность. Первый совет, который давали молодой жене ее светские подруги, - "взять себе любовника". Его надо было иметь, чтобы соответствовать требованиям света (естественно, он должен был быть из того же круга). Общество желало быть в курсе дел, но минимальный декорум все же соблюдался - являлся неприличным и бесчестил только скандал. И как скандальную рассматривали ревность мужа. Наоборот, образцом галантных отношений считалось истинно дружеское поведение мужей, советовавшим своим женам не скучать, посещать общество, развлекаться. Однако дух галантности требовал разнообразия, смены впечатлений. И потому здесь так же необходимы перемены. Мужчины и дамы ведут "мотыльковый" образ жизни, порхая от одной связи к другой. Любовь того времени, описывает Л.-С. Мерсье, "стала вопросом тщеславия. Иная женщина старается взять верх над другими женщинами числом своих возлюбленных".

Развод в эпоху абсолютизма существует в одних странах, отсутствует в других и зависит от социального ранга, конфессионального принципа. В католических странах расторжение брака не допускается. В протестантских существуют различные процедуры, но общим остается, как правило, то, что развод стоит больших денег. Проще всего дело обстоит в низших слоях с их практически гражданским браком. Здесь не редкость фактическое двое- и даже троеженство, хотя за них предусматривались суровые наказания. Недоступность развода ведет к появлению весьма экзотичных обычаев, призванных его заменить. Например, в Англии существовала практика продажи жен. Ими торговали на ярмарках, причем покупка жены могла рассматриваться как законный брак, и дети также считались законными.

Отношение государства и общества к браку зависит от многих обстоятельств. Один из наиболее ярких примеров тому - ситуация, сложившаяся в Германии по окончании Тридцатилетней войны. Страна настолько обезлюдела и опустела, что для решения демографической проблемы власти были вынуждены отказаться от принципа моногамии. (Так, в 1650 г. в Нюрнберге выходит указ, разрешающий в продолжение следующих десяти лет каждому мужчине иметь двух жен.) Нравы галантного века накладывают своеобразный отпечаток на отношение к детям. В высших слоях женщины именно в браке получают максимальную свободу, ведут праздную жизнь, наполненную необременительными занятиями и развлечениями. Дети в такой ситуации становятся досадной помехой светскому времяпрепровождению, превращаются в обузу. Перемена тем более разительная, что еще в XVII в. бездетность представлялась величайшим несчастьем, а плодовитость - благом. Конечно, к услугам состоятельных семей были кормилицы, няньки и воспитатели, но рождение ребенка, забота о нем рассматривались как тяжелый труд, и потому количество детей стремились ограничить, а их самих - удалить из дома. Ребенок содержался и воспитывался в деревне, у дальних родственников, а затем его отдавали в какое-нибудь закрытое воспитательное заведение: в частную школу, колледж, военное училище. Так проходили детство и юность многих отпрысков дворянских семей. Показательна в этом отношении биография известного исторического деятеля Ш.-М. Талейрана. В целом же ребенок рассматривался как наследник (имени, состояния), продолжатель (дела, традиций, рода), как будущее, которое нужно серьезно и тщательно готовить.

Таким образом особую роль здесь играли культура и идеи Просвещения, приобретавшие все большее влияние среди современников. Просветители верили в магическую силу воспитания, они делали акцент на образовании как взрослых, так и детей. Хотя стабильных государственных систем образования еще не существует и оно доступно только обеспеченным слоям, уровень грамотности в целом повышается, общество начинает уделять все больше внимания своему подрастающему поколению. Но, обратив на себя внимание, ребенок теряет средневековую свободу. Он оказывается заперт в стенах учебных и воспитательных домов, становится объектом воздействия жестких, зачастую репрессивных систем первичной социализации.

1.3 Характеристика города и жилища

Крупнейшие города хорошеют, перестраивая на новых принципах планировки свою центральную часть, возводя прекрасные здания, прокладывая широкие магистрали, разбивая сады и парки. По мере накопления богатства один строительный материал сменяет другой, вместо дерева используется камень. Города приспосабливаются к интенсивному движению транспорта. "На любой лондонской улице телеги и кареты производят такой грохот, что можно подумать, будто весь мир движется на колесах", - говорили еще в XVII в. Впрочем, несмотря на столь разительный прогресс, отдельные стороны городской жизни пребывают все в том же состоянии, как и сто, и двести лет назад. А во многом ситуация только ухудшилась со времен Средневековья. Проблемой являлось снабжение города чистой водой, уборка мусора. Города того времени чудовищно грязны и зловонны. Как пишет С. Мерсье, парижане, например, долгое время использовали в качестве туалета Тюильрийский сад. Когда же их выгнали оттуда швейцарские гвардейцы, они перебрались на берега Сены, сделав их равно омерзительными для взора и обоняния. Накануне революции проблемами очистки канав и ям для нечистот была вынуждена заняться даже Академия наук. И так было не только в столицах, но и везде, во всех городах. Чуть свернув в сторону с центральных улиц, пешеход рисковал утонуть в грязных лужах. Гораздо чище и здоровей столицы была в то время деревня.

Смыкание города и деревни наблюдалось в разных областях. Вплоть до XVIII в., а во многих местах и позже, городское население занималось различными сельскими работами, так как горожане имели сады и огороды, содержали птицу и скот. В Венеции пришлось запрещать разведение свиней в городе, что, впрочем, было обычным делом и не подлежало запрету в небольших городках. Даже в конце XVIII в. в Сохо (район Лондона) можно было увидеть стадо быков или овец. С другой стороны, происходит настоящая колонизация сельской округи - богатые горожане покупают земельные участки и строят себе загородные виллы. С XVII в. это становится модой, страстью, охватившей всех. Вокруг городов земля превращается в дворянские и буржуазные владения, крестьянство вытесняется на периферию. Городские богачи чрезвычайно ценили и гордились своими поместьями: оттуда шли ренты и доходы, продукты питания, а, кроме того, земельная собственность давала им право на получение дворянства.

Когда в XVII-XVIII вв. развернулось бурное строительство, множество старых домов стало достраиваться и перестраиваться. Не имея возможности расти вширь, они увеличивались в высоту и глубину, к уже имеющимся пристраивались новые комнаты и комнатки, закоулки и чуланы. Иногда на старом строении воздвигали еще такое же. Земля в больших городах год от года дорожала, поэтому новые постройки превосходили старые в этажности. На месте двухэтажных возводились дома в 4, 6, 8 и даже 10 этажей. Зачастую власти были вынуждены ограничивать их высоту.

В XVIII в. происходит настоящая революция в организации жилища. Место работы отделяется от места повседневной жизни всей семьи, а семейный дом перестает быть лавкой, мастерской или конторой, где мастер-ремесленник или торговец давал приют помощникам, ученикам и подмастерьям. Хозяин дома теперь каждый день отправляется на работу, территориально отделенную от жилища. Конечно, эти изменения коснулись жизненного уклада богатых или по крайней мере состоятельных горожан, но отнюдь не бедноты.

В отличие от модных поветрий у знати, на крестьянские дома время практически не оказало влияния. Как и раньше, они имеют одну большую жилую комнату, в них так же соседствуют люди и животные. Черепичная кровля считается "символом достатка" и встречается довольно редко. Более бедные жилища покрываются соломой, которая в голодные годы идет на корм скоту. Обстановка по-прежнему скудна: сундук, дощатая кровать с тюфяком, скамейка, бочонок, служащий столом или стулом. Нищета царила в деревне и в городе. Для людей, не имеющих собственного жилья, сдаются наемные комнаты. (Удобнее всего бьио снять помещение с мебелью.) Обычно скромные меблированные комнаты занимали небогатые горожане, приезжие, либо сомнительные элементы - преступники, публичные женщины. Чем беднее наниматель, тем выше этаж, на котором он проживал (шестой или седьмой), тем чаще он съезжал, меняя одно пристанище на другое. Обеспеченные люди селились на нижних этажах, и только буржуазные семьи имели собственные дома.

.4 Характеристика питания

За несколько веков, с XVI по XVIII в., в европейском питании происходят кардинальные сдвиги. Совершаются "продовольственные революции" (термин Ф. Броделя), формируется современный тип питания. Определяющей на Западе продолжает оставаться триада, сложившаяся еще во времена античности: хлеб, мясо, вино. Первое место по праву принадлежит хлебу: "есть свой хлеб" для многих поколений означало жить.

Главный зерновой продукт Запада - пшеница. Она относится к тем ведущим культурам, которые получили название "растений цивилизации". Из зерновых в этом ряду стоят кроме пшеницы рис и кукуруза, соответственно господствующие на Евразийском и Американском континентах. Это не просто агрикультуры, они оказывают воздействие на жизнь целых народов, определяют бытовой обиход крестьян, благополучие горожан. В них концентрируются труд, мысли и заботы массы людей, и потому они находятся в центре картины мироздания, влияют на психику человека, формируют менталитет. Урожайность зерна в Позднее Средневековье и в начале Нового времени остается удручающе низкой, по существу средневековой: сам-пят, а нередко и меньше. В XVIII в. начнется "земледельческая революция", которой, однако, понадобится не один десяток лет, чтобы существенно повысить урожайность.

Чтобы получить хороший урожай, пшеницу необходимо чередовать с травами, идущими на корм скоту, либо с другими, второстепенными зерновыми культурами: рожью, ячменем, овсом, полбой, просом. Из них делают более дешевый хлеб - хлеб бедняков. Он содержит не только добавки другого зерна, но и много отрубей. Благодаря менее ценному зерну удается избежать голода во время войн и осад, пополнять недостаток провианта на складах. Вспомогательную роль играет на Западе рис, ставший пищей для бедных: из рисовой муки пекут "народный хлеб", рисовыми кашами кормят в больницах, в казармах, его варят на воде и смешивают с овощами. Пищей бедного люда, заменяющей пшеницу, служили также гречка ("черная пшеница"), бобы, каштаны, горох и чечевица. Овес и ячмень - основной корм для лошадей, а без них невозможны военные действия: "Плох урожай ячменя - значит, не будет войны". Овес и ячмень - одновременно и пища для людей: мука для хлеба, зерно для каши.

Рацион определяется многими факторами. Как правило, деревня ест хлеба больше, чем город, а Южная Европа больше, чем Северная. Все, что касается хлеба, урожая зерновых, воспринимается населением чрезвычайно серьезно. Чем беднее человек, тем однообразнее он питается. Для бедняков повседневной пищей служил хлеб, мучные похлебки и каши. Хлеб (за исключением мягкого пшеничного) оставался самой дешевой и потому доступной пищей. Его цена является мерилом всех других благ. При ее повышении происходят бунты, волнения, грабежи булочных и рынков, которые жестоко подавлялись. Вплоть до XIX в., а в некоторых местах и позже обычный рацион состоял из каши-размазни. (Даже в то время считали, что, если есть другая еда, человек не будет потреблять хлеб в большом количестве.)

Помимо простого хлеба бедняков имелся дорогой белый, предназначенный для богатых. Его делали из отборной пшеничной муки, иногда с добавлением молока. Пивные дрожжи, на которых замешивали тесто, позволяли получать мягкий хлеб, считавшийся настоящей роскошью. Лидером в его производстве была Франция. Здесь рано начался переход к преимущественно белому хлебу (вторая половина XVIII в.), и потому пшеница постепенно вытесняет прочие зерновые культуры. В масштабах всей Западной Европы этот переход растянулся до середины XIX в. Распространению белого хлеба способствовали Наполеоновские войны (наполеоновский солдат принес свой любимый продукт в завоеванные страны).

Вторым столпом, на котором покоился европейский стол, являлось мясо. Европа всегда была плотоядной, но оно обычно потреблялось привилегированными сословиями. Население, численность которого резко сократилась после страшной эпидемии, могло есть сытную мясную пищу. В Нидерландах, в Германии по цеховым регламентам ремесленники, а также подмастерья должны были получать его ежедневно. Не уступало городскому питание в деревне: в крестьянских домах "тогда каждый день бывало мясо и обилие еды". Рынки буквально ломились от говядины, баранины, свинины, козлятины, домашней птицы и дичи. В лесах малозаселенной еще Европы водились кабаны, олени, косули, зайцы, кролики, всевозможная птица.

2. Повседневная жизнь Европы в эпоху Буржуазного века

.2 Характеристика ценностей и норм буржуазного века

XIX в. - время, окончательного упрочения господства буржуазии, и победивший класс навязывает свои взгляды и правила игры всему обществу. Эта генеральная линия не исключает того, что буржуазия усваивает многие дворянские черты, т.е. нормы того класса, преемницей которого она является. Буржуазия отнюдь не однородна. Социологам хорошо известны трудности выделения ее отдельных групп, множественность применяемых для этого критериев. Используются характеристики имущественного положения, образа жизни, образования, классового самосознания и другие. Не входя в обсуждение проблем социологического анализа, ограничимся наиболее общими моментами. Рассмотрим свойства, нормы и ценности, в той или иной степени присущие среднему классу.Собственность - это "священная корова", на которую не может посягнуть ни один истинный буржуа. Она (или ее денежный эквивалент) приобретает в буржуазном мире особое качество - становится мерилом подлинной ценности человека. Деньги - это я сам. Отсюда возникает культ денег, ментальность, отражающая мир в денежных категориях. Эта своеобразная шкала отсчета может применяться не только для товара, не только для материальных субстанций, но и для нематериальных свойств, качеств, явлений. "Время - деньги" - девиз, выражающий программную установку. Конечно, деньги играли важную роль и раньше; правящий класс всегда был неравнодушен к богатству, выражалось ли оно в денежной форме или нет. Однако дворянско-рыцарские нормы обязывали игнорировать все, связанное с деньгами. К ним не положено проявлять интерес, их следует не замечать, как если бы они не существовали в реальности. Наоборот, буржуазное мировосприятие все переводит на деньги, рассчитывает рыночную стоимость того или иного предмета. Буржуа помнит все цены, не забудет упомянуть, во сколько обошелся ему фарфоровый сервиз, шелковое платье для жены, красивая безделушка для дома.

Одна из характернейших черт буржуа и одновременно добродетель - бережливость. Оно чрезвычайно многолико: от экономного расходования средств, откладывания на "черный день", бережливости при покупке и использовании вещей, когда и "веревочка в хозяйстве пригодится", до истинной страсти стяжательства, предполагающей аскетизм в потреблении ради собирания богатств (Гранде, Гобсек). Отметим, что бережливость, как правило, не присуща высшим слоям буржуазии. Здесь законом может являться обратное, а именно - расточительство. Заимствованное из дворянской среды, оно тем не менее имеет иную психологическую окраску: буржуа знает, что и сколько он тратит.

С бережливостью связывается умеренность, трезвость и аккуратность образа жизни, когда экономятся не только деньги, но и силы, время, средства. Эти буржуазные добродетели превозносятся, в частности, Бенджамином Франклином, известнейшим политическим деятелем, "отцом-основателем" американского государства и идеологом молодого капитализма. Он делает акцент на ценности буржуазного обихода, методичной и размеренной жизни по часам и с карандашом в руке. Она чрезвычайно прозаична, обыденна, чуждается ярких чувств, решительных поступков. Человек как бы обрекает себя на прозябание бытовыми мелочами, житейской прозой. Однако именно в "бытовизме", в приземленности заключается для буржуа немалая этическая и эстетическая ценность: тихие семейные радости в уютном, защищенном от бурь мирке, довольство мирного и сытого покоя. Такой жизненный уклад, как правило, характерен для мещанства, обывателей, т.е. представителей мелкой и средней буржуазии, горожан, чиновников. Низкий социальный статус, однако, не помешал ему задавать тон на протяжении длительного времени, в том числе в кругах крупной буржуазии, в светском обществе и даже в придворном мире (викторианство). Идеалы мещанской среды создают один из популярных стилей XIX в - бидермайер. Его главные идеи - покой, комфорт, благоденствие, чистая и счастливая семейная жизнь. Он делает окружающую среду соразмерной человеку, наполняет ее всевозможными предметами обихода, трогательными безделушками, картинками, зачехленной мебелью. Человек защищен удобными и привычными вещами от окружающего мира, открытого "настежь бешенству ветров".

Буржуа - индивидуалист по натуре. Он не только самостоятелен, но и самодостаточен, автономен в своем плавании в волнах всеобъемлющей конкуренции. Закрытость личной жизни, ее приватность становятся неотъемлемой принадлежностью буржуазного образа жизни. Поглощенность собственными делами идет скорее от эгоцентризма, чем от эгоизма. Замкнутость в собственном мирке, зашоренность, "футлярность" типична для всей буржуазии, но более всего для мелкой. Формируется филистерство: ханжеское поведение людей с ограниченным кругозором. Лозунг филистера: "оставьте меня в покое, дайте мне жить, как я хочу". Это апофеоз посредственности, "золотой середины". В мелкобуржуазной трактовке "золотая середина" ничем не напоминает идеал гармонии античности или Ренессанса. Она меняет смысл на противоположный и превращается в серость и ограниченность: "ты в меру - умен и в меру глуп; в меру добр и в меру - зол; в меру - честен и подл, труслив и храбр... ты образцовый мещанин!" Буржуа в обычной обстановке совсем не воинственен, напротив, он миролюбив и боязлив. Эти качества связаны со стремлением к безопасности, так как при каждом социальном конфликте его делам грозят убытки, он теряет более всего. (Впрочем, при определенных условиях он может демонстрировать и свою агрессивность, и революционный пыл, например, в борьбе за власть с абсолютизмом, в захватнических войнах.)

Придя к власти, успокоившись и почивая на лаврах, буржуазия утратила воинственный и суровый дух раннего капитализма, характерный, например, для Англии XVII в. Во Франции также наблюдалась подобная метаморфоза. С победой Великой французской революции исчезает потребность рядится в тогу республиканской добродетели. Ликующая буржуазия празднует свой триумф, и, казалось бы, может позволить себе все. Так и происходит в начале XIX в.: "невероятные" костюмы, невероятные увеселения времен "золотой лихорадки". Но это продолжается недолго. Победитель оказывается между двух огней: с одной стороны, ему противостоит культура побежденной аристократии, все еще сохраняющая обаяние и привлекательность "благородства", с другой - на политическую арену выходит пролетариат, подвергающий критике ценности буржуазного миропорядка.

Таким образом право на руководство обществом в такой обстановке особенно нуждается в идеологическом обосновании. Буржуазная идеологема должна, с одной стороны, дистанцировать этот класс от "низших", а с другой - противопоставить его аристократии. И потому буржуазия выбирает определенную роль, в которой предстает образцом морального совершенства, оплотом нравственности. Это позволяет ей не только подчеркнуть свое моральное превосходство над дворянской элитой старого режима, но и оградить себя от критических посягательств со стороны низших слоев. (На практике законы и нормы устанавливаются в первую очередь для низших классов, которые обвиняются в "безнравственности", безделье и разврате, "отсутствии добродетелей", что в переводе на обычный язык означает отсутствие денежных средств.) Кумиром нового времени становятся приличие и респектабельность. Все слишком смелое, неординарное, нарушающее эти требования подвергается остракизму, немедленно изгоняется из общества. Соблюдение внешних приличий, "хороший тон" превращаются в важнейший закон частной и общественной жизни.

2.2 Характеристика индустриальных структур

XIX в. проходит под знаком промышленного переворота и индустриализации. Это был длительный процесс перехода от ручного труда к машинной индустрии. Он растянулся более, чем на столетие (с 60-х годов XVIII в. до 80-х годов XIX в.), развивался в разных странах неравномерно. Революционизируя производство, он порождает не только его количественный рост, но и качественные сдвиги в технологии, в отраслевой структуре. По глубине воздействия на социальную сферу промышленный переворот можно сравнить с политическими революциями, и потому естественным кажется второе его название - "промышленная революция". В обществе происходят кардинальные демографические и социальные изменения: быстрый рост населения сопровождается его концентрацией в городах и промышленных центрах, складывается система эксплуатации женского и детского труда. На первый план выходят два основные класса - буржуазия и пролетариат. Эти бурные процессы воздействуют на все общество в целом, вызывая сдвиги в массовом сознании.

Революционные перевороты в таких отраслях, как промышленность, транспорт, энергетика, затрагивают быт многих миллионов людей. Возникают новые потребности, неизвестные ранее, новые понятия о необходимом и излишнем, об удобствах и роскоши. Урбанизация, развитие массового промышленного производства сокращают до минимума, либо вовсе ликвидируют натуральное хозяйство. Создавая внутренний рынок, они одновременно формируют новый тип личности - покупателя, потребителя массовой унифицированной продукции. Начинают производиться промышленным способом предметы обихода - мебель, посуда, домашние орудия труда и т.д. Быстро развивается выпуск готовых пищевых продуктов. В конце века появляются кафе самообслуживания и устанавливаются торговые автоматы. Во второй половине столетия прогрессирует конфекция - изготовление и продажа готовой одежды.

Имеются области, переворот в которых оказал наиболее существенное воздействие как на повседневный быт человека, так и на его ментальность. К ним относятся, в первую очередь, транспорт и связь.

На всем протяжении XIX в. важную роль продолжает играть гужевой транспорт. Дальние расстояния предполагают смену лошадей на постоялых дворах или почтовых станциях - так называемые этапы. Лошадей меняли примерно каждые 10 миль (около 17 км), однако скорость передвижения была невелика, как правило, не более 100 км в сутки. Скорости оставались низкими вплоть до развития железных дорог: "Наполеон шел также медленно, как и Юлий Цезарь" (Поль Валери).

Городской транспорт также был конным. Состоятельные семьи имели собственный выезд: комфортабельный рессорный экипаж с закрытым кузовом, дверцами и окнами (типа броуэма, популярного вплоть до XX в.), или открытые коляски, которыми правил сам владелец (например, фаэтон, вошедший в моду в конце XVIII в.) и др. Горожане пользовались услугами наемных извозчиков, для состоятельных пассажиров в Англии были кэбы, во Франции - фиакры, а для простых смертных - примитивные повозки-телеги. Долгое время рельсовый и паровой транспорт развивались параллельно. В XIX в. железные дороги получили широкое распространение в городах в качестве пассажирского общественного транспорта, так как рельсовый путь значительно увеличивал грузоподъемность. Это были конки или конные трамваи. Вагоны были либо простые, облегченного типа, либо двухэтажные, с местами внутри и на крыше (империал). В качестве городского транспорта использовались также многоместные кареты с платными местами, идущие по регулярным маршрутам - омнибусы (безрельсовый транспорт). В 80-х годах в некоторых городах уже были пущены трамваи на электрической тяге. В 30-х годах в Англии строится несколько железных дорог, начинается также их строительство в Америке, Франции, Бельгии, Германии, России, Австрии. Постепенно железнодорожный транспорт превращается из новинки в повседневность, совершенствуются локомотивы, подвижной состав, пути. В середине века некоторые паровозы могли уже развивать скорость более 100 км/час. В это же время появляются закрытые товарные вагоны, чуть позднее - пассажирские спальные вагоны системы "пульман" и салон-вагоны. Строятся мосты и прокладываются тоннели. Появляется новый вид городского транспорта - подземная железная дорога с локомотивами на электротяге (1890).

С начала XIX в. развивается паровой водный транспорт, и вскоре пароходы выходят на морские просторы. В течение долгого времени "парус соседствует с паром". Тем не менее паровой флот рос очень быстрыми темпами. С конца 30-х годов налаживается регулярное пароходное сообщение между Европой и Америкой, а затем и между другими континентами (например, на длинных китайских или австралийских линиях - их называли по перевозимому грузу "чайными" и "шерстяными"). Увеличивается скорость движения судов: если первый пароход пересек Атлантику за 26 дней, то в 70-х годах на это требовалось - всего лишь 7-8 дней. Пароходы успешно конкурируют с быстроходными парусниками - клиперами, постепенно вытесняя их.

Возникшее в конце XVIII в. воздухоплавание успешно развивается в следующем столетии. Одним из первых видов летательных аппаратов являются воздушные шары - водородные аэростаты. В течение всего XIX в. совершается множество воздушных полетов - своеобразных спортивных аттракционов, не имевших непосредственного практического значения. Многочисленные опыты приводят к созданию управляемого дирижабля. Параллельно во многих странах пионеры воздухоплавания работают над созданием летательных аппаратов тяжелее воздуха - планеров, самолетов, геликоптеров. Прорыв был совершен в начале XX в., открыв эру авиации (с изобретением двигателя внутреннего сгорания стали возможны управляемые полеты).

В конце века на улицах крупных городов появляются автомобили, пока еще не в качестве транспортного средства, а дорогой и модной игрушки. Более всего автомобилями увлекаются в Германии и Франции (в последней устраиваются автопробеги, гонки). Эра массовой автомобилизации начнется на рубеже столетий, что положит начало революции на транспорте, коренным образом изменившей в XX в. облик окружающего мира.

Совершается переворот в технике связи. В первой четверти XIX в. она осуществляется с помощью оптического (семафорного) телеграфа. Применяется также голубиная почта. Будущее, однако, принадлежало электрическому телеграфу, который получил широкое распространение из-за своей простоты и доступности. В 40-х годах вводятся в эксплуатацию телеграфные линии внутри отдельных стран и между ними. В 50-60-х годах прокладываются подземные, а затем и подводные морские и океанские кабели.

Появившийся в последней трети века телефон, в отличие от многих других изобретений, сразу завоевал популярность. Спустя всего год после открытия первой телефонной станции их количество возрастает до двадцати. Далее входят в строй автоматические телефонные станции и телефоны-автоматы. Телефон, как и телеграф, является кабельным средством связи. "Беспроволочный телеграф", т.е. радио, было изобретено лишь в самом конце XIX в. и стало широко применяться уже в следующем столетии, начиная с первой мировой войны. Развивается такой традиционный вид связи, как почта. Проведенная во многих странах реформа почтового дела упростила и унифицировала оплату почтовых отправлений. Ее инициатором выступила Англия: в 1840 г. были выпущены две первые марки в 1 пенни и в 2 пенса. Первая из них - знаменитый "черный пенни" - стал раритетом для многих поколений филателистов. Улучшаются письменные принадлежности, стальные перья начинают конкурировать с птичьими; получают большое распространение почтовые открытки. Появляются и совершенствуются пишущие машинки.

Таким образом перевороты в транспорте и в средствах связи изменили окружающий мир, разрушили барьеры между странами и континентами, "прорвали пространство". Обеспечивая мобильность населения, удешевляя и стимулируя миграцию, делая возможным регулярный обмен информацией, они изменяют характеристики топоса, географию и топографию среды обитания. Самые отдаленные глухие уголки постепенно приближаются к центрам, сфера культурной периферии сокращается. Интенсифицируются культурные контакты, что ведет к сдвигам в массовом сознании. Меняется картина мира, в том числе представления о времени и пространстве. Все это расширяет культурные горизонты, одновременно унифицирует и интернационализирует понятия и представления, идеи и образы.

2.3 Характеристика города и жилища

На рубеже XVIII-XIX вв., города стоят на пороге новой эры - эры урбанизации и бурного промышленного развития, а некоторые уже вступили в нее. Наряду с колоссальными богатствами, развивающийся капитализм порождает массовую нищету, пролетариат живет в грязных кварталах, в безысходной нужде и отчаянии. Новая промышленность создает и новые "круги ада" - скопление бедноты. Это могли быть места концентрации современной индустрии - промышленные города типа Манчестера или Питтсбурга, бесчисленные маленькие пролетарские городки, либо предместья крупнейших столиц, таких, как Лондон, Париж и др. Пыль и дым от промышленных производств образует в них густой смог, очень мало зелени, отсутствуют тротуары и мощеные улицы.

Многочисленные документыXIX в. рисуют ужасающие жилищные условия фабричных и заводских рабочих. Вот некоторые примеры, взятые из материалов обследования жилищных условий в Англии (данные страхового рабочего общества): в Бредфорде на ночлег располагались "в шести комнатах по 10 и 11 человек, в одной - 12, в трех - по 13, в других трех - по 16, в одной - 17, в другой - 18 человек". Далее Белфордшир: "в переполненных комнатах на односпальных постелях спали трое взрослых с тремя детьми, замужняя чета с шестью детьми..." Бекингемшир: "Молодая, заболевшая лихорадкой женщина (подразумевалась скарлатина), спала в одной комнате с отцом, матерью, незаконным ребенком, двумя... братьями и двумя сестрами, в общем 10 человек". Можно привести еще примеры - они общеизвестны. Таково же или хуже (если возможно говорить о еще большем падении) положение люмпен-пролетариата. Большинство из них, не имея ночлега, вынуждено ночевать на улицах, под мостами, в бочках или ящиках. Наиболее удачливые находят место в ночлежках, именуемых "босяцкими отелями". Иногда это были "гостиницы веревки": в комнате натягивали толстую веревку, и бродяги спали сидя, привалившись к ней спиной, как это изображено на литографии Оноре Домье "Ночлежка". Так общество расплачивалось за промышленный подъем, индустриализацию, несущую с собой кардинальные сдвиги.

Изменения, произошедшие в жилой среде в течение столетия, колоссальны. Ведь еще в конце в XVIII в.,

несмотря на роскошь жилищ богачей, ванная комната была величайшей редкостью. Всевозможные насекомые кишели как в домах бедняков, так и знати. Пищу готовили на средневековый манер, на дровах или древесном угле. В жилищах среднего класса далеко не всегда имелась английская уборная со смывом. Еще не был известен газ, и потому для освещения использовали свечи, масло и китовый жир. В течение XIX в. внедряются различные технические системы по снабжению водой, газом и электричеством, канализация. Естественно, к благам цивилизации имеют доступ состоятельные горожане.

Таким образом жилая среда в XIX в. изменяется не только под воздействием бурно развивающегося технического прогресса. Большое влияние на внутреннее устройство жилища, его оформление, предметы обихода оказывают перемены в господствующих вкусах и пристрастиях, мода, выразившаяся в частой смене художественных стилей: от классицизма начала столетия к бидермайеру и далее к хаосу полистилистики - такова тенденция развития.

2.4 Характеристика костюма

Костюм XIX в. - продукт буржуазной эпохи. Для его развития характерны определенные закономерности. Одна из главных - завершение формирования единого гражданского костюма. Исчезают принудительно установленные отличия, определяющие социальный статус, выделяющие те или иные социальные группы. Гражданское платье унифицируется, становится единым для всех (по крайней мере для обеспеченных слоев). Принципиальное единообразие свидетельствует о демократизации костюма. Мода из привилегии высшего сословия превращается в социальный механизм, регулирующий поведение значительной части городского населения. Бурное развитие индустрии, в том числе легкой промышленности, позволяет наладить массовый выпуск одежды, обуви, аксессуаров. Швейная машина, революционизирующая портновское ремесло, делает одежду более дешевой и доступной, что также способствует демократизации костюма.

В XIX в. наступает "распад стилей" - частая смена направлений, вызывающая резкие изменения во внешнем облике человека. Господствует эклектика, эпигонство, смешение исторических стилей: совершается переход от строгости античности к пышности барочного типа, ко второму рококо и далее к экзотике модерна. Мода становится чрезвычайно динамичной, что диктуется потребностями капиталистического производства, требующего создания новых рынков для вновь производимой продукции.

Развитие мужского и женского костюма идет разными путями, меняются их ролевые установки. В отличие от прошлых эпох, когда социально-знаковая функция была закреплена за мужским костюмом, теперь на нее претендует женский. Женская одежда выполняет презентационную функцию, демонстрируя престиж и преуспеяние не только и не столько самой ее обладательницы, сколько ее семьи. В этом плане чрезвычайно важно дистанцироваться от низших слоев, а поскольку принудительные отличия устранены, то их роль выполняет частая смена моды. Безумства моды почти не затрагивают мужской костюм. Он стабилизируется, изменяясь теперь только в частностях: длине и ширине отдельных видов одежды, форме деталей. Мужская одежда становится в полной мере костюмом делового человека, большая часть жизни которого проходит в конторе, на бирже, в банке. Она удобна, практична, приспособлена к той деятельности, которой занимается ее обладатель.

Таким образом в последней четверти века в развитии костюма наметилось две направления. С одной стороны, моду создают модельные дома и модные салоны со своим идеалом женщины - посетительницы салонов, театров, приемных. Она затянута в корсет, одета в неудобный, но чрезвычайно декоративный костюм. С другой стороны, новые слои горожан, служащие, технические работники способствует развитию демократической тенденции. Люди среднего достатка, они заинтересованы в практичной деловой одежде, т.е. в отказе от неудобного корсета, сложного и громоздкого турнюра, длинного, метущего пол подола207. Мужской костюм демократизируется быстрее женского: в частности, последний так и не смог в XIX в. избавиться от корсета, сковывающего движения. В создании более простых и рациональных форм костюма лидирует Англия (как и во всем, что касается практичности). Вводится в обиход деление платья на юбку и блузку. Присоединив мужской пиджак, эти виды одежды создали комплект, подобный мужскому деловому костюму - тройке. ("Английский костюм" стал впоследствии одним из самых популярных видов одежды, символом женской эмансипации.) В конце 70-х годов появляется "короткий костюм". Правда, он всего лишь обнажал ступню, но воспринят был в состоятельных кругах как необычное новшество. Тем охотнее приняли его средние слои, предпочитая практичность условностям.

Заключение

Научно-теоретический анализ исследования развития европейской культуры быта показал, что мир артефактов материальной культуры -интерьер жилища и предметы среды жизнедеятельности человека, составляющие его окружение в повседневности, имеют свой язык, а быт, как и любая знаковая система, обладает культурным смыслом и значением.

В этом семантически наполненном социальном пространстве человек мыслит, чувствует и действует как субъект и объект культуры - культуры, которая всегда исторически конкретна, каждый этап которой характеризуется присущим ему уровнем материальных и духовных достижений человечества и его отношений с действительностью.

Являясь определенной частью культуры и представляя собой образ жизни и мышления людей конкретной социальной общности и определенной исторической эпохи, культура быта всегда несет на себе печать регионального, эпохального и этнокультурного своеобразия, и связана с природно-климатическими условиями, этническими и национальными особенностями определенного народа. Отражая эти особенности, культура быта, в свою очередь, влияет на формирование менталитета общества и отдельного человека.

Библиографический список

Источники

Баткин Л.М. Итальянское Возрождение в поисках индивидуальности. М., 1989.

Баткин Л.М. Итальянское Возрождение: проблемы и люди. М., 1995.

Брун В., Тильке М. История костюма от древности до Нового времени. М., 2000.

Вандербильт Э. Этикет. М., 1995.

Вирчинский B.C. Очерки истории науки и техники XVI-XIX веков. М., 1984.

."История техники". М., 1962.

Каминская Н.М. История костюма. М., 1986.

Кертман Л.Е. История культуры стран Европы и Америки. М., 1987.

Козьякова М.И. Эстетика повседневности. Материальная культура и быт Западной Европы XV-XIX веков. М., 1996.

Мак-Коркодейл Ч. Убранство жилого интерьера от античности до наших дней М. 1990.

Мерсье Л.-С. Картины Парижа. М., 1995.

Мерцалова М.Н. История костюма. М., 1972.

."Новая история стран Европы и Америки". М., 1986.

Галантный век. М., 1994

Человек в кругу семьи: очерки по истории частной жизни в Европе до начала Нового времени. М., 1996.

Шпенглер О. Закат Европы. Т. I, M., 1993.

Яворский Б.П. Избранные труды. М., 1987.

Буржуазный век. М., 1994.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.